Я вынимаю стрелу. Тетива щелкает. Да, именно так я и хотел: юная девушка-рабыня смотрит на хозяина, высокого темноволосого фиванца. Она уже влюблена, хоть и не догадывается. А он никогда не взглянет в ее сторону. Я мог бы помочь, но не стану. Это забавно - наблюдать, как смертные испытывают любовные муки.
Меня называют жестоким богом. Но никто не знает, что я тоже страдаю. А уж мне, Эроту, никто помочь не в силах.
Я хорошо помню день, когда Дионис впервые появился на Олимпе. Его сопровождали пляшущие менады с тимпанами и кимвалами, козлоногие сатиры и пантера.
Дионис красив. Волосы у него длинные, а глаза удивительные – все время меняют цвет. Прозрачно-зеленые, когда Дионис весел, синие, словно море, когда он пьян. Черные, страшные, когда злится. Как в тот раз, когда он сломал мой лук.
- В кого целишься, бог любви? Не в меня ли? – Дионис ухватил меня за запястье. Лук упал на пол.
- А если в тебя?
Дионис перехватил меня за крыло. Я охнул.
- Кто послал тебя?
- Никто… Я хотел, чтобы ты полюбил … меня…
Дионис поднял лук и переломил о колено.
- Ты смешон, Эрот. Я не смертный, чтобы позволять тебе играть моим сердцем.
Гермес сделал новый лук. И я еще не раз стрелял в Диониса - тщетно. Мои стрелы не действуют на него.
Я спускаюсь на землю, чтобы снова и снова обрекать смертных на страдания – пусть мучаются так же, как мучаюсь я! Чтобы притупить боль в сердце, я пью вино – до тех пор, пока не забываю о гордости. И отправляюсь к Дионису.
Я нахожу его в пиршественном зале. Увидев меня, он наклоняет голову, и шумная свита исчезает. Пантера смотрит на меня холодными желтыми глазами. Дионис полулежит на кушетке. Венок из ивовых листьев сдвинут на затылок, глаза блестят ярко-синим. Дионис пьян.
Никто из нас не заговаривает. Дионис лениво снимает хитон, делает мне знак подойти. Я приближаюсь и опускаюсь на колени. Дионис довольно вздыхает, когда мой рот обхватывает его фаллос.
Я люблю чувствовать вкус его семени на языке. Но сегодня Дионис останавливает меня.
- Достаточно… На живот, быстро.
Я повинуюсь. Дионис кладет одну руку мне на бедро, другую – на спину, между крыльев…
Позже, обессиленный и дрожащий, я шепчу:
- Я люблю тебя…
- Выпей и забудь. – Дионис протягивает чашу.
- Ты жесток.
- Не более жесток, чем ты.
- Но я люблю тебя!
- Ты ничего не смыслишь в любви, Эрот.
Я покидаю Олимп. Не знаю, сколько времени проходит, пока я бесцельно брожу по земле – несколько дней или несколько лет?
Фивы. Тот самый дом. Девушка-рабыня плачет в углу пустого стойла конюшни.
- Селена?
Хозяин девушки заходит в конюшню. Я вынимаю стрелу. Тетива щелкает.
- Господин… - Девушка вытирает слезы.
Мужчина словно впервые видит ее.
«Она красива… Почему я не замечал?» - Слышу я его мысли. Странно, но я улыбаюсь.
Я возвращаюсь на Олимп. Дионис первый, кого я встречаю.
- Кажется, Эрот начал понимать что-то в любви? – Он подмигивает и проходит мимо.
Я смотрю вслед. Сердце рвется на части.
Дионис оборачивается.
- Приходи вечером, Златокрылый. Мне нужно сказать тебе кое-что. Кажется, я влюбился.