Орёл опустился на засохшее дерево и стал охорашивать пестрые перья. Даже на крыльях осела пыль, тучей поднятая войсками Александра и Дария. Совсем скоро прилетят другие птицы: им сегодня большая пожива.
Когда Орёл поднял голову, вспышка пламенно-рыжего на миг ослепила его. Шумно хлопая крыльям, на соседнюю ветвь села огромная птица с яркими перьями цвета огня и крови, рассвета и заката. Мощные когти уцепились за сухую, как рука старика, ветку.
- Привет тебе, царь птиц, - сказал Феникс.
- И тебе привет, сказочная птица, - ответил Орёл и в знак уважения прекратил наводить красоту, сложил крылья и склонил голову набок.
- Почему ты здесь, царь птиц? - спросил Феникс. - Здесь, так далеко от гор и полей, где можно охотиться? Далеко от орлиных гнезд, в пустынной земле, где только падальщики находят себе пищу? Уж не начал ли ты питаться мертвечиной, царь птиц?
- Зевс послал меня, - гордо ответил Орёл, глядя в немигающие глаза Феникса.
- Расскажи.
- Ты старше и мудрее меня, - отвечал тогда Орёл. - Могут ли мои слова быть для тебя новостью?
Феникс покачал головой, и Орёл впервые заметил, что у птицы мифов щербатый клюв, а на шее не достает перьев.
- Я стар и ведаю прошлым - ты же летишь в будущее.
- Так расскажи мне о прошлом, - попросил Орёл, переступая с ноги на ногу и двигаясь по ветви ближе к Фениксу, - и поймешь, зачем я здесь.
- О чем рассказать тебе, царь птиц?
- Что за пламя сжигает тебя, Феникс? - спросил Орёл.
Феникс вздохнул, топорща перья. До смерти и перерождения осталось уже не очень долго.
- То же пламя, что дает огненное погребение телам людей. Я летаю низко, мой гордый брат, но вижу достаточно. Я летел к тебе - и видел поле боя. Теперь это поле мертвой плоти, и если сожгут трупы - все обратится в пепел и смешается братской могиле.
Орел склонил голову на другую сторону, размышляя. Многие смыслы лежали в словах огненной птицы.
- Если два Феникса, - наконец, заговорил он, - вместе обратятся в пламя… Скажи, кто восстанет из их смешанного пепла?
- Так не бывает, - Феникс перепорхнул на ветку потолще и потерял два пера - словно искры текли с его крыльев.
- Так не бывает, - повторил он. - Мы не смертные, чтобы бежать от одиночества. Ты, орел, когда сломаешь крылья на скалах - а я знаю, что так будешь - не станешь искать сочувствия, а умрешь, когда никто не видит. В этом ты ближе мне, хотя Фениксы восстают из праха, а орлы и даже самые отважные из смертных - нет.
- Зевс говорил, что великие герои не воскресают вновь - но возрождаются в других, - произнес Орёл и пристально посмотрел в глаза другой птицы.
- То же самое сказала Афродита, пославшая меня к тебе, - Феникс захлопал крыльями, снова роняя огонь своих перьев. - Но теперь я понимаю смысл ее послания.
- Афродита? Послание? - насторожился Орёл. - Ты ничего не говорил о нем.
Феникс нахохлился: Орёл принял бы это за смущение, если бы птицы умели смущаться.
- Я не должен был говорить сразу. Афродита, велела передать тебе: «береги тех двоих, за кем присматриваешь, ибо они взяли имена тех, чей прах был смешан в одной урне».
- Я слышал эти имена - орел величественно кивнул белоперой головой.
- Когда двое смешали свой прах, - продолжал Феникс, - они знали, что не родятся вновь, но будут вместе в доме Танатоса. Но из пепла воскресла…
- Их любовь? - догадался Орёл.
- Нет, - Феникс нетерпеливо щелкнул клювом, недовольный, что его перебили. - Нет. Любовь воскресает, никогда не умирая и не обращаясь в пепел. Как неоперенный птенец, из праха троянских героев родился миф. А теперь - теперь он встал на крыло и парит рядом с тобой над головами тех, кому завидуют сами боги.
***
Старый Феникс грузно взлетел с дерева, и Орел провожал его взглядом, пока тот не превратился в еще одну искру погребального костра на фоне темнеющего неба.
Над полем битвы кружили трупоеды, а «тот, кому завидуют боги», упал на колени над покрытыми копотью и коркой крови телами.