- Дионис, говоришь…
Клит обошел вокруг юноши, осмотрел. Обычный эфеб, лет девятнадцать, не больше. Красивый, да. В кудрявые волосы зачем-то листьев виноградных натыкал. Глазами зелеными так и сверкает. Разве бог может выглядеть столь обычно?
- Ты все еще сомневаешься…
- Никакой ты не Дионис. Говори, что надо, и убирайся!
Клит был не в духе после пира. Да еще мальчишка этот, не пойми откуда взялся и твердит, что с Олимпа спустился.
- Ты сам позвал меня.
- Я?! – изумился Клит.
Юноша подошел к ложу и лег. Вытянул ноги, слишком стройные и слишком длинные, чтобы Клит мог отвести взгляд.
- Не ты ли кричал: «Призываю Диониса, пусть он будет моим возлюбленным сегодня»? Так вот, я здесь.
Клит выругался. Хорошо выругался, длинно. Даже злость на самозванного Диониса вмиг исчезла.
- Это же был тост, глупец! Все вспоминают Диониса, когда хотят напиться.
- Ни разу не слышал ничего подобного, а ведь я слышу все тосты, произносимые смертными.
- Да ты совсем дурачок, что ли? А больше ничего не слышишь? Зевс с тобой не разговаривает?
Клиту стало смешно. Мальчишка был забавным. И красивым…
- Сейчас не разговаривает. Я его за бороду дернул. Поспорил с Гермесом, что дерну, если он дернет за бороду Ареса. Только Гермес меня надул – сам-то не стал ничего делать. Ну да ладно, я у его сандалий крылатых перья повыщипывал.
- Перья... Ох, не могу! Повыщипывал… - Клит не помнил, когда так хохотал. – И что же Зевс? Выдрал тебя, что ли? Погоди, еще и от Гермеса получишь!
- Выдрать не выдрал, но сердился очень… Помнишь, третьего дня гроза была?
- Ну?
- Это он гневался.
- Да ты что… - Изумленно протянул Клит и, тут же опомнившись, закричал, - А ну хватит, заболтал меня совсем! Зевса он за бороду… Иди, коню моему расскажи, может, он и поверит. Давай-ка, ступай прочь!
- Попробуй, выгони.
Юноша улыбнулся, всем видом показывая, что никуда не собирается. Согнул ногу в колене, хитон задрался, полностью открывая бедро, смуглое и гладкое. «Красивее, чем у моего Терсандра», - подумал Клит. – «Да что там, красивее, чем у Гефестиона, любовника царя… Тьфу, о чем думаю?!»
Подошел, ухватил юношу за руки, намереваясь стащить с ложа и вытолкать из шатра. А потом позвать Терсандра, если тот не в карауле. Хорошо бы, сегодня был свободен…
Клит не понял, как все случилось, но он оказался лежащим на спине, на ложе, а самозванец уселся сверху и пытался расстегнуть его пояс.
- Бог ты или не бог, а со мной такое не пройдет… Я сам решаю, с кем, когда… И как.
Клит перевернулся, подминая юношу под себя. Хитон у бесстыдника совсем короткий, даже снимать не пришлось. Губы на вкус - словно вино молодое…
- Посмотрим, насколько ты хорош, Дионис...
Юноша вздохнул и обнял Клита, закрывая глаза.
***
- Слушай, Лисимах, что расскажу – не поверишь! Знаешь, кто ночью у меня в шатре был?
- Неужели Гефестион? Все-таки добился своего, Клит, старый ты развратник?
Лисимах хохотнул.
- Лучше. Дионис!
- Это кто же? Что-то я не припомню у нас такого…. Новобранец, что ли?
- Бог Дионис! С Олимпа! Скажу тебе, таких бедер я не видывал! А горяч, как горяч… Словно лучшая коринфская шлюха!
Клит замолчал, поняв, что сказал лишнее. С опаской посмотрел на небо. Назвать бога шлюхой… Зря он так.
- Знаешь, Клит, пойду я.
Лисимах сделал вид, что поверил. Хлопнул Клита по плечу и пошел. Потом побежал. Остановился, только когда нашел царского лекаря, Филиппа. «Допился», - сказал Филипп, выслушав рассказ, - «Месяц не давать вина, и, если будет на то воля богов, видения пройдут».
Клит вернулся в шатер. Улегся, было, на ложе, но тут же ругнулся и вскочил.
На покрывалах лежала гроздь винограда.