Александр ждал. Ждал долго, отчаянно жалея, что не может просто послать к Гефестиону пажа с приказанием явиться немедленно. Единственный человек во всей бескрайней империи, которому Великий Царь не в силах был приказать.
На поле боя, во время сражения Гефестион всегда беспрекословно подчинялся, его гетайры безукоризненно выполняли все распоряжения Александра, но после... «Хорошо, Александр, я зайду, если будет время. Вообще-то я рассчитывал провести вечер иначе». С тех пор прошло три часа, но Гефестион не появился.
Александр вздохнул. Рука лениво перебирала свитки, горой лежавшие на кровати. «Надо бы заняться почтой. Но эта жара...» В комнате было душно. Только прохладная ванна помогала остудить тело, приносила облегчение, но сегодня Александр отослал Багоаса из своих покоев.
Возможно, Гефестион просто забыл о своем обещании прийти? Что могло так задержать его? Александр закрыл глаза, откинулся на подушки. «Нет, Тион, прошу, не сейчас... - Почему? Только не говори, что не хочешь меня… - Ты не понимаешь? Все ждут только нас, мы должны выезжать! Оставь мой пояс, ради Аполлона... - Нет, Александр… Сегодня ты получишь Вавилон, но прежде я получу тебя... - Гефестион, вовсе не обязательно рвать, можно просто снять... О боги... Гефестион...» Воспоминание оказалось таким ярким, что Александр почувствовал, как на лбу выступила испарина. Он провел рукой по груди, животу, слегка влажная кожа была чувствительна к самому легкому прикосновению. «Мне остановиться? - Нет, умоляю, нет...» Ладонь сжала отвердевший фаллос. «Гефестион...»
- Так что ты хотел, Александр? Ты произнес мое имя, или мне только показалось?
Александр вздрогнул, открывая глаза, возвращаясь к реальности. Гефестион стоял у ложа, отпивая вино из чаши.
- Я... Я не слышал, как ты вошел.
- Конечно, не слышал. - Гефестион усмехнулся, склоняясь и накрывая ладонь Александра своей. – Ты думал обо мне? - Губы мягко коснулись губ.
- А о ком же еще? Я жду весь вечер, где ты был?
- Поспорил с Неархом, сколько сможет выпить Гарпал, прежде чем свалится без сознания.
- И что? – прошептал Александр, постанывая, когда Гефестион чуть прикусил мочку уха. Сплетенные руки двигались быстрее.
- Я проиграл. Пришел к тебе утешиться немного.
- Я просил тебя прийти три часа назад, а ты развлекался!
- А разве твой персидский красавчик не скрасил ожидание? – Гефестион взял чашу со столика и отошел от ложа, заставляя Александра разочарованно охнуть.
- Клянусь Гераклом, я не знаю, почему я позволяю тебе так вести себя, Гефестион!
- А ты бы хотел, чтобы я был рядом по первому зову? Как он?
Багоас незримо присутствовал в царской спальне даже сейчас. Гефестион ничего не мог с собой поделать. Что еще, как не чувство соперничества, заставляло его, воина, всегда чуравшегося излишних украшательств, подводить глаза на персидский манер, облачаться в эту непривычную одежду?
- Останься со мной сегодня. – Во взгляде Александра была мольба, и желание, и тысяча невысказанных слов.
- В следующий раз, повелитель. – Гефестион направился к дверям.
- Ты думаешь, я позволю тебе уйти? – Александр встал, загораживая выход. – Посмотри на себя... Ты оделся так, только чтобы сказать, что не желаешь остаться? Я не поверю. – Его пальцы коснулись полуобнаженной груди Гефестиона, откидывая невесомую светло-зеленую ткань.
- Нет, я же сказал... – Гефестион отвел руки, пытавшиеся обнять его за талию. В голосе уже не было прежней уверенности. – Я сказал, что...
Горячие сухие губы не дали ему договорить. Халат скользнул с плеч. Ладони Александра блуждали по спине, спускаясь ниже, пока не наткнулись на пояс тонких персидских шальвар.
- Знаешь, все-таки македонская одежда намного удобнее, - прошептал он.
- А как же слияние варваров и греков? Я всего лишь выполняю твою волю, мой царь. – Гефестион знал, как не любит Александр слышать такое обращение от близких друзей, особенно от него. Но это было частью игры. Игры, не надоедавшей со времен юности, и сейчас приносящей не меньше удовольствия. С тщательно скрываемым удовлетворением он наблюдал, как жертва снова охотно идет в расставленные им силки.
- Тогда я требую, чтобы моя воля выполнялась и сейчас. Раздевайся.
Александр отошел к ложу и сел, глядя, как руки Гефестиона медленно опустились к поясу и развязали тонкие шнурки. Расшитая ткань упала на каменные плиты пола. Александр задержал дыхание. Совершенная красота тела возлюбленного сражала его раз за разом.
- Аль Скандир, позволь мне... – послышалось от дверей. Увидев, что повелитель не один, Багоас замер, ужас на хорошеньком смуглом личике.
- Прочь, – сквозь зубы сказал Александр. – Прочь, немедленно!
Плохо сдерживаемая ярость в голосе заставила евнуха броситься вон из покоев.
- Слишком много желающих согреть ложе Великого Царя, - Гефестион даже не старался сдержать сарказм.
- Но лишь один в силах согреть его сердце.
Александр взял его за руку, потянул к ложу. Взяв небольшой фиал со столика, Гефестион налил масло в ладони, разогревая. Александр лег на живот, позволяя сильным рукам скользить по плечам и спине, нанося масло на золотистую кожу.
- Клянусь Афродитой, Гефестион... Как давно я не чувствовал ничего подобного, - выдохнул Александр, когда осторожные пальцы медленно проникли в него.
Гефестион улыбнулся, проводя другой рукой вдоль позвоночника, очерчивая каждый мускул.
- Неужели твой темноглазый наложник менее искусен в любви, чем простой македонский воин?
Александр чуть приподнялся навстречу сводящим с ума движениям, но твердая рука вернула его на живот.
- Как же ты нетерпелив...
- Всегда был таким... - простонал Александр, чувствуя, что еще один палец скользнул внутрь, уже почти не встречая сопротивления. – Ты же знаешь, никому не позволено касаться меня так... Так, как ты...
- Я бы убил любого, кто посмел бы посягнуть на то, что принадлежит только мне, – ответил Гефестион, откидывая волосы с шеи любимого и прижимаясь губами к влажной от пота коже.
- Прошу, Гефестион... Я хочу почувствовать тебя в себе... Прошу...
Гефестион знал, что он был единственным из смертных, кто слышал, как Великий Александр просит, почти умоляя. Но не собирался облегчать задачу, сколь возможно отодвигая сладкий момент соединения тел и душ.
- Ты привык, чтобы все делали за тебя, не так ли? Твоя очередь.
Гефестион привстал, протягивая Александру фиал. Тот улыбнулся, сразу угадывая все желания и хорошо зная его маленькие прихоти. Растирая масло в ладонях, он не мог отвести глаз от Гефестиона, стоявшего на коленях на кровати. От его широких плеч, покрытых шрамами. От сильных рук с удивительно изящными запястьями. От стройных бедер. Пальцы Александра легко касались твердой плоти возлюбленного, лаская и покрывая маслом. Гефестион притянул его ближе, целуя, чуть покусывая нижнюю губу. Язык проник внутрь, настойчивый, требующий подчинения.
- Ложись... - наконец прошептал Гефестион, останавливая ладонь Александра, - теперь уже я не могу ждать больше.
Александр снова лег на живот, зарылся лицом в покрывала.
- Еще шире! – Ощутив шлепок по бедру, он повиновался. Желание всегда делало Гефестиона агрессивным. - Как сильно ты хочешь меня, Александр? - Колкая щетина царапнула кожу на плече.
- Я готов пообещать тебе империю...
В любви Гефестион привык полностью повелевать, и Александр никогда не возражал. Одна мысль, что Гефестион обладает им, владеет безраздельно, лишала рассудка, заставляла забыть о царском венце.
Он не почувствовал боли, когда Гефестион вошел одним энергичным рывком, только теплую волну удовольствия, накрывающую с головой.
- Скажи, что ты мой... Что принадлежишь только мне, Ксандр.
- Только твой, всегда...
Александр приподнялся, опираясь на локти и колени. Ладонь Гефестиона обхватила его, двигаясь одновременно с телом.
Мир вокруг исчез, остались лишь бордовые всполохи пламени под закрытыми веками. И движение, растворяющее в себе, поглощающее действительность. Движение, переплавляющее два тела в одно.
- Я... О боги... Ксандр, я люблю тебя... - В моменты близости Гефестион всегда переходил на македонский.
- Я хочу видеть... Видеть твои глаза сейчас.
Гефестион замер, тяжело дыша, потом резко отстранился, давая Александру возможность перевернуться на спину. Приподнимая бедра Александра, снова вошел в него, резко, яростно, возвращаясь к прерванному ритму. Глаза Гефестиона казались черными, расширенные зрачки почти поглотили сапфировую радужку.
- Смотри на меня. – Александр не узнал свой голос, неожиданно низкий и хриплый. – Гефестион...
Мучительно-сладкий спазм прокатился по его телу, проливаясь на живот перламутровыми каплями, мгновенно передаваясь Гефестиону и выплескиваясь где-то в глубине сердца.
- Мой, ты только мой... - прошептал Гефестион, обессилено опускаясь на грудь Александра, все еще изливаясь в него.
- Никогда не принадлежал никому другому. И не буду принадлежать, клянусь Зевсом.
Александр долго не отпускал его, не разжимал объятий, ноги все еще скрещены на талии возлюбленного.
- Мы так и останемся, или ты все-таки позволишь мне встать? – спросил Гефестион, ловя языком капельку пота, сползавшую по виску Александра.
- Если я отпущу тебя, ты уйдешь, я же знаю.
- Только не сегодня, обещаю. А теперь отпусти, у тебя уже, наверное, ноги затекли лежать так.
Взяв чашу, Гефестион отпил и протянул ее Александру.
- Все, что мне удалось спасти от Гарпала.
Но Александр вдруг посерьезнел.
- Помнишь, Гефестион, как было раньше? Еще в Македонии. В Миезе, потом в Пелле? Ты преследовал меня, был так ненасытен... До сих пор не могу забыть, как корень того платана в роще за школой впивался мне в спину, когда ты... Ты же помнишь, да? А теперь я часами жду, умоляю прийти...
- Ты думаешь, что мое желание с тех пор стало слабее? – Гефестион повернул лицо Александра к себе, прижался колючей щекой. – Просто мне так нравится, когда ты добиваешься меня, просишь о любви, как я когда-то… Прости, я, наверное, стал слишком тщеславен.
- Нет, Гефестион, дело не в том. Возможно, я заставляю тебя страдать больше, чем сам осознаю.
- Никогда, Ксандр, никогда. Ведь я знаю, что ты принадлежишь только мне.